Николай ХАЛЕЗИН

Вчера, 14 сентября 2011 г., были отпущены на свободу 11 политзаключенных. Мы радовались.

Звонили Сашке Отрощенкову, смеялись, пили виски, вспоминали какие-то фрагменты нашей жизни. Вдруг показалось, что мы счастливы. Вдруг показалось, что впереди свет...

Чушь. Не стоит расслабляться, не стоит обманывать себя. Надо честно смотреть на ситуацию, не впадая в досрочную эйфорию. Моя подруга, один из лучших юристов Беларуси, написала:

(1) «Помилование […] осуществляется в виде: освобождения от отбывания наказания или… снятия судимости» - какой способ выбран?

(5) «Ходатайства о помиловании осужденных, […] отбывших менее половины назначенного им срока наказания […] вносятся на рассмотрение Комиссии только при наличии исключительных обстоятельств» - как мотивированы в документах эти исключительные обстоятельства?

В финале нашей беседы она сказала: «Если они отказываются даже формально соблюдать свои же законы, значит мы живем даже не при диктатуре, а в султанате». Именно -- мы живем в султанате. Безумный царек, потерявший контроль над собой, «наклоненный» экономической ситуацией и действиями демократической оппозиции, в компании с американскими и европейскими политиками, делает то, что ему придумалось -- кого-то отпускает из тюрьмы, а кого-то оставляет там, ужесточая условия содержания.

Естественно, в списке 11 последних освобожденных в помине нет ни одного кандидата в президенты. К ним принцип «руководствуясь принципами гуманности», задекларированный белорусскими властями, как бы не относится. Да ладно бы к ним, так ведь и по отношению к Дмитрию Бондаренко невозможно произнести фразу «руководствуясь принципами гуманности». Он-то, находящийся в шаге от инвалидного кресла, точно не имеет права на «принципы гуманности». Или, все-таки, это такие «принципы»?

Пороки белорусских властей даже в делах, кажущихся «добрыми», выглядят законченной подлостью. Дмитрий Бондаренко, который имеет право на освобождение даже по «султанатским» законам, на свободу не отпущен, зато формулировка «руководствуясь принципами гуманности» педалируется во всех государственных средствах массовой информации.

Позволю себе вернуться к другим политзаключенным. А именно, к кандидату в президенты Николаю Статкевичу.

«Мне только что звонил мой отец Николай Статкевич, первый раз после 19 декабря.

Катерина Статкевич»

Но отпустить Колю, как и Андрея Санникова, как и Дмитрия Усса, как и осужденных анархистов, как и тех, кто еще остался за решеткой из политзаключенных, властям придется. И не стоит полагать, что два десятка «весельчаков» в среде оппозиции, готовых к «переговорам» смогут изменить ситуацию. Не смогут. Всегда найдется тот, кто додавит нынешние белорусские власти до капитуляции. Кто сможет объяснить, что Земля маленькая, и бежать некуда. И сможет дать понять, что дармовых денег больше не будет, что ситуация кардинально изменилась.

Кто там в Султанате главный? Ребята, собирайте вещи, и не дурите голову. Алгоритм прост -- всех отпускаете, проводим блиц-переговоры по вашему отлету, а дальше все по плану -- но уже без вас. Если годится такой вариант -- звоните; если нет -- надеюсь взять у вас интервью в тюремной камере на тему условий содержания.

Хартыя'97