Светлана КАЛИНКИНА

В МИД их принимал начальник главного управления Европы Алексей Скрипко. Что радует, демонстрировал свободный, американский стиль общения — в нашем внешнеполитическом ведомстве теперь мода такая. Но вот странность: оказывается, европейским журналистам он поведал, что таких свободных, продвинутых, демократичных в Беларуси не много. Есть некая небольшая каста белорусов-европейцев (надо понимать, преимущественно во власти), которые и принимают, и понимают принципы европейской демократии и ее ценности. А вот наш народ не готов. Он убогий, забитый, ему нравится кнут, ему не нужны свободы. Отсюда и проблемы у Беларуси с Евросоюзом, который не учитывает национальных белорусских особенностей. А на самом деле наоборот: белорусские власти не за что критиковать — они воспитывают это неразумное стадо, готовят к цивилизационному шоку. Можно даже сказать, защищают Европу от нашествия полчищ дикарей, которые неизвестно что выкинут — только дай волю.

Эта каста европейцев понимает, например, что для эффективного управления государством просто необходима свобода слова. В противном случае те же кампании по борьбе с коррупцией оборачиваются новым витком коррупции и вседозволенности. Но не в традиции нашего народа сказать вору, что он вор. Кому можно воровать, кому нет — власть должна решить. По-нашему, именно так правильно.

Свободные выборы тоже не в традиции нашего народа. Однажды такие провели и 16 лет мучаемся. Они — которые мозгами европейцы — конечно, знают, что не только в Беларуси казусы случаются, когда во власть дураков выбирают. Но всюду можно отозвать такого слугу народа, можно критиковать, митинговать против его методов. Наконец, просто не избрать на новый срок. Но это не в нашей исторической традиции. У нас с дураком связался — всю жизнь мучайся.

Право на свободу мнений нашему народу тоже ни к чему. У него вообще нет мнения, потому что думать — это не в нашей традиции. Выполнять приказы и помалкивать — вот это по-нашему. И мы просто вынуждены держать целый штат идеологов, тратить огромные деньги, чтобы они научили наш народ правильно думать. Мы вынуждены держать огромный штат силовиков, чтобы неправильные мысли не полезли наружу. Оказывается, надо дорасти, например, до работы в МИД, чтобы рваться в Европу. Надо созреть и осознать, войти в касту избранных, чтобы, расталкивая товарищей локтями, правдами и неправдами выбивать себе назначение в европейское посольство и в европейскую жизнь. А наш народ — нет, он такой жизни не хочет. Ему достаточно чарки, шкварки и голубого экрана телевизора, на котором уже 16 лет известный герой политического сериала раскрывает врагов внутренних и внешних, разоблачает заговоры, воюет то за посевную, то за уборочную. Мы все просто счастливы наблюдать этот бесконечный бой, потому что воюет он за наше общее счастье. Особое, не такое, как у всех, — счастье баранов под присмотром пастухов, под милицейскими дубинками, на коротком поводке трудовых контрактов и с нищей пенсией.

Самое обидное, что тезис о нашей недоразвитости нашел сторонников. И в Беларуси, и в Европе находятся люди, которые на полном серьезе считают, что белорусы не доросли до нормальной жизни. Что, проведя много лет в заключении, наш народ просто не желает выходить на свободу. Что ему нужно время дозреть, осознать и решиться стать европейским. По БТ об этом напрямую, конечно, не скажут. Наоборот, по БТ вещают, что мы и так высокоинтеллектуальная нация, читающая, с большим процентом людей, имеющих высшее образование, потому поучать нас никому не позволим. Но для внешнего пользования МИД придумал другую правду о Беларуси и белорусах: они-то, власть, — цивилизованные, европейские люди, всей душой хотят перемен и лучшей жизни для своей страны, но надо подождать, потерпеть, понять все сложности…

…Мы беседовали с европейскими коллегами за городом, а рядом гуляла свадьба. На природе отличная слышимость, потому волей-неволей пришлось понять, что тосты периодически звучат по-французски. Оказалось, в этот славный день наша красавица-белоруска вступила в законный брак с импозантным швейцарцем, не трухлявым пеньком, а пристойным, молодым и трезвым. Громкий тамада, утомляя гостей разнообразными конкурсами, вдруг предложил угадать, через сколько дней после знакомства молодые решили пожениться. Посыпались ответы: полгода, год, год и три месяца, два года… Не угадал никто. Оказалось, через два дня. Вот это я понимаю — люди действительно захотели поменять свою жизнь, и даже двух дней для этого оказалось достаточно. И, честное слово, я никогда не видела, чтобы в день свадьбы были так счастливы родители невесты. Ведь эта власть будет рассказывать, что белорусы не созрели, не готовы и не хотят жить так, как Европа, до тех пор, пока у этих речей будут слушатели. А их дочка уже вырвалась…

Народная Воля