Александр Григорьевич, и я скажу откровенно...

Перед Новым  годом Александр Лукашенко решил  устроить пресс-конференцию и ответить на вопросы, волнующие белорусское общество. Затронуты были самые разные темы: экономика, политика, международные отношения, таможенный союз, проблемы белорусского языка и даже личная жизнь главы государства. Некоторые ответы, не скажу, что сильно (слышали и не такое), но лично меня обескуражили.

Вот А.Липай, руководитель информационного агентства “БелаПАН”, задает вопрос: “Беларуская мова зараз знаходзіцца ў заняпадзе, у тым ліку з-за дэфіцыту падтрымкі з боку беларускай дзяржавы. Я прапаную ўвесці сістэму дзяржаўных грантаў і  прэферэнцый для грамадскіх арганізацый, якія займаюцца моўнымі праблемамі, для беларускамоўных сродкаў масавай інфармацыі і для беларускамоўных класаў і школ”. Разумная, спокойная, не дерзкая и не каверзная постановка вопроса. На самом деле, поддерживаем же мы хоккейных пенсионеров всего мира, создаем условия для их тренировок и игр, белорусский президент учредил даже специальные призы; хорошо подкармливаем БРСМ, на всякие базары, ярмарки и фэсты не скупимся... 

Не знаю, какой  ответ хотел получить А.Липай, но, думаю, не такой: “...Мы договорились быть откровенными, и я вам скажу откровенно: вопросы языковые раз и навсегда в стране решены. По крайней мере, в тот период времени, пока я буду президентом.

Мы этот вопрос однозначно решили на референдуме, и  я не собираюсь вносить какие-то дополнения и новшества”. Тут бы и остановиться, ответ на вопрос дан четкий: все решено, никакой поддержки и помощи белорусскому языку не будет! Но, видимо, Александру Григорьевичу захотелось маленько уточнить свою позицию и развить ее дальше. И тут начинается самое любопытное. “Но, — продолжил глава государства, — если тебе помогают и ставят условия, тогда будь добр исполнять, во всем мире так принято. Так и по языку”. Оказывается, белорусскому народу с белорусским языком уже помогли, а народ в благодарность за это должен выполнить какие-то поставленные властью условия. Вы логику уловили? Видимо, нам власть усердно помогает окончательно добить государственный (только по Конституции, а не де-факто) язык, а мы ей за это еще и что-то должны.

И на свет появляется самый важный козырь. “И скажу главное, это мое личное убеждение, — подчеркнул А.Лукашенко, — только идиот в Беларуси может отказаться от русского языка. Посмотрите вокруг себя: кроме разговорной речи, в науке особенно. Вы что, хотите ее загубить вообще? В зравоохранении — там же термины. Их пока на белорусской мове не придумали. А те, что придуманы, стыдно даже иногда говорить, повторять”.

Президенту в  вопросе журналиста очень не понравилась  оценка, что “беларуская мова знаходзіцца  ў заняпадзе”, и он попытался доказать обратное, чуть ли не процветание ее в процветающей Беларуси. Но прочтите еще раз вышеприведенный абзац, и вы убедитесь, что А.Лукашенко не опроверг А.Липая, а лишь подтвердил “заняпад беларускай мовы”. Видите ли, она якобы годится только для кухни, не развита, используя ее, мы угробим науку, здравоохранение. И дальше: наш язык оперирует такими терминами, что их стыдно произносить. Короче, не язык, а стыдобище.

Одним словом, не просто “заняпад”, а полный “заняпад”  белорусского языка. И это не может не вызывать тревогу не только у А.Липая. Я думаю точно так, как и он.

А теперь представим себе следующую картину. Президент  Франции, выступая по всем телеканалам, заявил своему народу:  “Знаете, я  пришел к выводу, что наш язык годится только для объяснения с дамами, а для науки, медицины, нанотехнологий он не подходит. Этим задачам лучше всего соответствует английский. Ведь почти все термины на нем”. Каким бы словом назвали своего президента французы? Правильно думаете. Да и после этого вряд ли удержался бы он на высоком посту.

Да что там  Франция. Великая держава все-таки! Возьмем нашу соседку — маленькую  Латвию. Какими словами встретили  бы латыши гражданку Канады Вике-Фрейберга, претендовавшую на пост президента, заявившую  им нечто подобное? Мол, дорогие земляки, мы тут сидели столетиями на крохотном пятачке, а сейчас вот позвали нас в большую Европу. Как мы общаться с ней будем? Нас же никто не поймет. И наука вот гибеет. Язык терять, конечно, жалко, но мы его на пластинки запишем, вечерами слушать будем. Как бы народ отреагировал? Правильно думаете. Назавтра Вике-Фрейберга последовала бы по маршруту чемодан—вокзал—Канада. Но поскольку она с такой речью не обратилась к соотечественникам, а наоборот, все ее выступления были на родном, латышском, языке, что импонировало людям, то именно она и стала президентом Латвии.

А вообще-то вы можете назвать хоть одно государство, президент  которого стыдился бы языка народа, которым он руководит? Я нет. Мне  очень хочется, чтобы со стороны  А.Лукашенко это была случайность. В пылу полемики кого не заносит, ложный посыл влечет и ложный вывод. Но когда на многомиллионную аудиторию заявляется: “И скажу главное, это мое личное убеждение: только идиот в Беларуси может отказаться от русского языка”, — хочется спросить: а как назвать тогда человека, отказавшегося от белорусского, родного языка? Неужели умницей? По Конституции русский и белорусский языки равны, равнодоступны и не могут подвергаться дискриминации по отношению друг к другу. Значит, и второй человек — идиот. Получается, у нас страна идиотов...

С другой стороны, ваше, Александр Григорьевич, утверждение  в корне неверно, даже абсурдно. Никто  в нашей стране не думал и не думает отказываться от русского языка. Это все политические страшилки, рассчитанные на простаков. Ни один президент, прими он хоть сто указов и законов, не сможет заставить человека отказаться от русского языка. По той простой причине, что других языков он не знает (ни английского, ни французского, ни немецкого, к сожалению, не владеет или очень плохо владеет и белорусским). И таких в стране немало. Не сможет сделать этого и оппозиция, окажись она у власти. Да и не будет она бесполезным делом заниматься, не такая уж она глупая, как некоторым хотелось бы ее представить. Лишь считанные проценты жителей знают 2—3 языка. Но и они не дураки, это же их капитал. Потому даже под страхом смертной казни они не откажутся от русского слова. Сегодня человек здесь, а завтра поехал в Россию, где русский язык ой как пригодится. А если белорус, кроме родного и русского, знает еще, например, английский или немецкий, так это великое счастье и прекрасные перспективы. Какой чудак откажется от счастья?

Вернемся, однако, к стыду и научным терминам. Странный мы, белорусы, народ. Стыдимся своего, родного, нами рожденного, нами выстраданного. Это же, пожалуй, самое путное, что мы сделали за многовековую историю. Этим гордиться надо, а мы стыдимся вслух об этом говорить. Наоборот, слышим: она, наша мова, и неблагозвучная, и ассоциации нехорошие вызывает... Поучиться бы у других наций, где неблагозвучие (с нашей колокольни) не мешает им чувствовать себя достойными людьми. Например, имя коллеги белорусского президента — китайского руководителя Ху Дзинь Тао мы и россияне немножко сократили, но он не кинулся менять свою фамилию, чтобы благозвучнее нам слышалось. Плевал он на это с Великой китайской  стены. Есть футболист по фамилии Кака. Так что теперь, лучшему футболисту мира стыдиться этого? В японском языке отсутствует звук, обозначаемый буквой “ш”, а в польском этих “ш” с огромным избытком. Так что, может, посоветуем для благозвучия перейти им на итальянский? Кстати, итальянский язык экспертами ООН признан самым благозвучным в мире. А на втором месте — гордитесь! — наш белорусский. Это совсем не свидетельствует о том, что другие языки хуже. Нет, каждый из них уникален, он единственный и неповторимый. Чего же тут стыдиться? Стыдиться надо другого...

Во время ответа А.Лукашенко, обращаясь к журналисту, требовал: вы, мол, докажите, что “мова  ў заняпадзе”. Но журналисту больше слова не дали. А доказывается все элементарно. Нашей обыденной жизнью. Вот, скажем, судят белоруса в Беларуси. Белорусский судья, белорус по национальности, обращается к подсудимому-белорусу через переводчика, потому что не владеет белорусским языком. Заметьте, государственным. Ситуация немыслимая ни в одной другой стране мира.

Еще один пример. Иностранный посол во время встречи  с государственными чиновниками  обращается к ним на нашем национальном белорусском государственном языке, а  они ему на своем родном белорусском языке ответить не могут. Потому что не знают. Вот где стыдоба-то! Где-нибудь в мире еще можно встретить такое? У нас же подобных примеров, к сожалению, можно привести сотни.

Чиновники говорят: родители не отдают детей в белорусскоязычные  классы. А заинтересовало их государство в этом? У нас много институтов, университетов, академий с преподаванием на белорусском языке? Совсем нет.

Вообще, некоторые  пассажи президента, кроме улыбки, ничего вызвать не могут. “Я очень  рад, — сказал А.Лукашенко, — что мой малыш, когда мы едем в автомобиле, включает музыку и слушает песни, в основном Науменко, “Сяброў”, якія спяваюць на беларускай мове. Домой приходит, начинает мне пересказывать это. Его никто белорусскому языку еще не учил. Говорит: “А я, папа, на беларускай мове буду спяваць”. Вот и все. И я ему не запрещаю, но рекомендую, он должен знать белорусский язык. Поэтому давайте оставим эту очень щепетильную, очень острую тему...”

Вам, уважаемые  читатели, ничего здесь не кажется  странным, даже анекдотичным? Слов нет, сын у президента действительно хороший, умный, даже, видимо, талантливый мальчик. Вот прослушал пару раз “Сяброў” и сразу заговорил на мове: “Папа, я буду спяваць...” А ведь его никто еще белорусскому языку не учил. Мой внук-подшиванец на годик-два старше тоже любит включать песни. Правда, на английском. Но ни разу еще не сказал мне что-нибудь толковое или даже бестолковое на этом языке. Наверное, потому, что детей все-таки принято учить. Ходить, держать ложку, садиться на горшок, произносить первые слова, узнавать буквы, потом читать, не бить сестренку букварем по голове... Да всему надо ребенка учить. В том числе и белорусскому языку, чтобы потом не ходили в библиотеку искать стихи Быкова. Даже немки, жены русских царей, считали своим святым долгом выучить самим и научить своих детей языку народа, которым они управляли. Вы можете себе представить, чтобы президент, скажем, Армении не учил своих детей армянскому, а президенты Эстонии, Литвы, Польши, наконец Чечни, Татарстана языкам своих народов?

Поэтому стоит  ли гордиться Александру Григорьевичу тем, что его сына, который вот-вот  пойдет в школу, еще никто не учил белорусскому языку?

И последнее. Утверждение  президента, что русский богаче белорусского в высоких сферах, по меньшей мере спорно. Заметьте, во фразе, которую А.Лукашенко очень любит повторять — “Президент — гарант Конституции”, нет ни одного исконно русского слова.

Я, Александр  Григорьевич, как и вы, человек  откровенный. И скажу также откровенно: к сожалению, языковые вопросы в  Беларуси не решены. И с вами или без вас, но нам, белорусам, их придется решать.

Михаил МИХАЕВИЧ

Народная Воля. 20 студзеня 2010 г.