«СНплюс» продолжает разговор с известным белорусским писателем и общественным деятелем Василием Яковенко

Два года назад на страницах нашей газеты было опубликовано интервью с известным белорусским писателем и общественным деятелем Василем Яковенко. Основной темой беседы тогда был новый исторический роман-трилогия «Пакутны век». Его книгу приняли и полюбили читатели. Сегодня мы продолжим разговор о творчестве писателя.

— Василь Тимофеевич, издав свою эпопею, вы продолжали работать над ней, и месяц назад появилось новое, дополненное и расширенное издание «Пакутнага веку». Что вас не устраивало в первом издании, чем дополнена книга?

— Грех хулить законченное произведение, и то, что вышло у меня в виде романа «Надлом» (2003) и этой самой трилогии «Пакутны век» (2006). Никогда не забуду, каким прочувствованным голосом, именно голосом, потому что слова были обычные, говорил со мной Василь Быков. Он поздравил меня с романом «Надлом». Познакомился с этой вещью то ли в Германии, то ли в Праге. Видел в моем романе большую удачу.

Обновленное издание «Пакутнага веку» (2009)…Знаете, мастер, срубивший дом, отходит от него на несколько шагов, осматривает. Писатель, создавший эпическое произведение, отходит в сторонку и прислушивается к голосам читателей. По крайней мере, я стараюсь так поступать. И вот слышу: «Сынок, все хорошо, и про Польшу правильно написано, тяжело нам за польским часом жилося. Но ведь и тогда у нас были дни, когда веселились, играли свадьбы, пели песни, в гости деревня в деревню ездили!» Или вот: «Скажите, почему вы, показывая Беларусь в оккупации, обошли эпизод убийства Кубе?..» Тут уже мало было ответить дотошному читателю, дескать, не мог я вывести своих героев на этот эпизод, не позволяли структура романа и логика действа. Тем не менее осознаю: один спросил, а у десятков — на уме то же. Короче, второй и третий этап работы пошел без принуждения и усилий над самим собой: написал дополнительно два раздела для первой книги («Кабала») о том, как в Мотоле праздновали престольный праздник Спас и одновременно устраивали вселенский кирмаш. Это обогатило колорит рассказа. Затем нашел и ввел во вторую книгу («Надлом») нового героя — доктора Талы Калита, горничную Кубе. Через знакомства и связи Калиты вышел на минских подпольщиков и на «охоту» на Кубе, и на эпизод, интересовавший читателей, который в моем раскрытии, убежден, самый достоверный. В третьей книге («Гульня на згубу») тоже нашел к чему приложить руку. Там недостаточно были раскрыты причины тридцатилетних распрей в среде белорусской послевоенной эмиграции. Волей судьбы в мои руки попала книга М. Мерляка, где он беспристрастно описывал то, что мне как раз было надо.

— И каким же тиражом вышла трилогия «Пакутны век»?

— К сожалению, недостаточным. Если в первой редакции было 1000 экземпляров, то во второй всего 600. Оба выпуска количественно ничтожны, если исходить из единодушных утверждений читателей. «Вашая трылогія, — пишет мне Виталий Драгун из Минска, — гэта тое, што пат-рэбна прачытаць кожнаму беларусу, асаб-ліва зараз, калі ўсхваляецца савецкі лад жыцця і амаль усё беларускае нішчыцца. Пытанне, што паўстае з кнігі, і зараз акту-альнае — калі ж мы станем адчуваць сябе сапраўды беларусамі, а не тутэйшымі? Кніга вельмі моцная! Дзякуй!»

Или вот такое письмо: «Паважаны Васіль Цімафеевіч! Мне 22 гады, ніколі не цікавіўся гісторыяй Беларусі новага часу. Лічыў, што гэта адзін з самых цёмных і не-цікавых перыядаў нашай шматпакутнай нацыіі. Дзякуючы Вам і Вашай кнізе зразу-меў, што і ў гэты цяжкі час на нашай зямлі хапала сапраўдных, адданых людзей, шчы-рых змагароў за незалежнасць. Ваша пра-ца дала мне шмат новага і жаданьне дзей-нічаць. Шчыра дзякую! Мікола Кудзерка».

— Скажите, а как писатели относятся к вашему творческому опыту?

— Про всех я не могу сказать. Полагаю даже, что далеко не все они прочитали «Надлом» или «Пакутны век». Вместе с тем не каждый из них, подобно Владимиру Домашевичу, Кастусю Цвирке, Алесю Пепрашкевичу или тому же Быкову, способен порадоваться успеху коллеги. Есть и такие, кто не читая пытается дать оценку. Как правило, туманно-негативную. Но таких мало, открыто в дискуссию никто не вступает. Да и пусть, ведь каждый мерит другого на свой аршин. Я же счастлив счастьем сеятеля, у которого зерно падает не на камень.

— Многие считают, что ваша трилогия заслуживает перевода на другие языки…

— Попытки перевода предпринимались. Пока неудачные. В Москве, например, дело застопорилось из-за переводчика. Его не удавалось найти. А когда переводчик нашелся, начался мировой кризис, у тех, кто готов был внести свою лепту в перевод и издание книги, поубавилось денег.

— Скажите, пожалуйста: где при желании можно приобрести ваши книги?

— Мои последние книги продаются в основном в Минске: «Академическая книга», «Кнігарня пісьменніка». Их можно приобрести также у автора. Буду искренне рад диалогу и встречам.

 Свободные новости плюс