Француз Лоренцо Папас написал в своем блоге о впечатлениях от визита в Минск.

Выдержки из блога перевела "Наша Ніва".

... Сегодня, гуляя по Минску, я увидел ужасное здание новой библиотеки. Хм... Какая интересная архитекторские школа. Ж. ходила со мной и очень смеялась. Потом пошел дождь, и я продолжил прогулку один, так как Ж. побежала на встречу со своим парнем. 

Я вовсе не преувеличиваю - это здание признали одним из самых безобразных в мире. Выглядит будто большая пустая коробка, визуально очень неуклюжая.

Похоже на огромный космический корабль, который не может взлететь. Более того, земля болотистая и неустойчивая (рассчитали неправильно), и библиотека постепенно проседает. В небо она точно не полетит, скорее опустится к центру Земли. Ночью здание освещают всеми цветами радуги, иногда даже со вкусом. И все же она просто поражает своей неуклюжестью.

Изображения на советских зданиях прославляют освоение космоса.

Мне действительно очень интересно, чем думали архитекторы, когда возводили эту школу, и как они вообще попали в профессию. Это просто за пределами моего воображения. Если будете отсюда выходить, не удивляйтесь, что видение пространства у вас как-то изменилось.

Ж. считает, что фотограф в действии еще интереснее, чем то, что он снимает. А минчане вообще не понимают, что такого я нашел в этих местах.

Я много ходил один. Здания не налезают одно на другое, широченные проспекты дают фотографу возможность отступить настолько, насколько нужно для интересного ракурса. И ничего не теряется. В Европе совсем не так.

Вот, например, автобусная станция, которая наглядно демонстрирует облик современных конструкций города. Это идеальная антимодель для всех, кто изучает архитектуру.

Идея хорошая, понятно. Центральный столб поддерживает диск, что укрывает пассажиров от непогоды. Навес вызывает чувство легкости, мы можем забыть препятствие над головой, что защищает нас, забыть притяжение. Но вот здесь архитекторы свой замысел полностью проваливают. Вас словно прибивают к земле слишком тяжелым столбом и слишком тяжелым диском - его структура слишком сложная. Жаль, но такую ​​ошибку делают очень часто.

Можно начать с хорошей идеи - и испортить ее топорным исполнением.

Мне кажется, это центр по наблюдению за радиацией. Ведь вид этого здания не вдохновляет на что-то целесообразное.

Внутренний дворик, типичный для Минска. Опять же, между фасадом зданий и дворами - дистанция огромного размера.

Очередная, надцатая по числу афиша «Я люблю Беларусь!». Здесь не так уж и много рекламы на улицах. Но большие форматы пропагандистских афиш режут глаз. Мол, белорусский народ, гордись, люби свою страну, не забывай ее.

Прозрачные намеки, что страну мы любим такой, какая есть, и давайте не будем ничего менять.

Плакаты используют всевозможные клише - природа-семья-традиции. Эти темы немного щекочут патриотические чувства.

Плохой вкус здесь просто бьет в глаза, и логично было бы предположить, что финансируются они на деньги от налогов.

Здесь я могу сказать только одно: мы видим чистейшем интернациональный стиль, спасибо, Корбюзье. Может показаться, что я слишком критичен, но мне это нравится ... в глубине души.

Паровозик, в котором катают детей.

А эти часы большими быть просто не могут. Видимо, это связано с размером улиц, которые выглядят просто автострадами.

Академия Наук. Немного намеков на античность. Кажется, советы просто хотели запомнить бесконечные вертикальные колонны.

В какой-то момент меня остановил магазин. Я хотел купить кусок колбасы. И хочу, чтобы мне ее порезали на ломтики. Я плохо говорю по-русски, но здесь никто и не пытается меня понять, сильно взволнованы встречей с иностранцем. Они замкнуты в себе. Даже в магазинах тебе не смотрят в глаза.

Так что, как клоун, я бросаю свою колбасу перед кассиром. Я шучу и смеюсь, чтобы атмосфера стала менее напряженной, но кассир остается равнодушной. Шутить перед ней - то же, что перед тюремными воротами.

Мое 1 евро превращается в 10 000 рублей. Я миллионер! Сгребаю все купюры вместе. Они вываливаются у меня из рук, и на кассе снова никто не смеется. Ладно, про белорусские деньги и экономику - позже.

Люблю это здание с его ночной подсветкой. От всего этого бетона можно просто заболеть, но один раз из двадцати вам вдруг видится здесь какая-то утонченность, и вы склоняетесь перед чистотой и пластичностью.

Я присоединился к Ж. на квартире, и мы поехали на метро к одному из ее друзей, А. Я познакомился с кучей новых людей, и мы прекрасно провели время вместе. Я рассказал о своих первых впечатлениях о Беларуси и немного о Франции. Смеются над историей с колбасой. Я решил сделать об этом фильм. Мы играли в игру Лу-Гору, которая здесь называется «мафия». Ели салаты, чай. Здоровая пища.

Здесь, когда приходишь в гости, то всегда нужно снимать обувь. Никак не могу к этому привыкнуть. Чувствую себя нечистоплотным французским парнем.

По возвращении домой мы долго разговаривали с Ж., и были моменты, когда я чуть не плакал.

Впечатление, словно переносишься в роман «1984», и это намного сильнее, чем просто читать книгу. Их существование внутри пропаганды будоражит, впечатляет их отчаяние.

Это печально, но одновременно страшно интересно.

Я знаю, что встреченные мной белорусы не репрезентируют основную массу населения. Они, безусловно, более открытые и интересные, но все равно страдают от бремени диктатуры, которая влияет на их сознание. Кто знает, что бы думал я, если бы родился здесь, если бы здесь вырос? Были бы у меня те же мысли? Трудно сказать.

Говоря с Ж. о политике, мы иногда не соглашались друг с другом. Правда, когда я уточнил, то оказалось, что в действительности она со мной полностью согласна. Она понимает, что столкновение с диктатурой не может не повлиять на сознание.

Пропаганда использует расизм, национализм, замкнутость, страх.

Думаю, страх - самое эффективное оружие.

В то время я получил на телефон итоги первого тура президентских выборов во Франции. Я был очень разочарован мизерной поддержкой кандидата от «Зеленых». Раньше я бы очень расстроился, но знание о том, как это происходит в Беларуси, заставляет посмотреть на многое в иной перспективе. Здесь голоса фальсифицируют, и Лукашенко (тот-кого-нельзя-называть) «переизбирается» 80% голосов избирателей, а довольны этом совсем немногие. И теперь я просто рад, что в моей стране можно голосовать.