Возвращение в альма-матер

О более увлекательной работе, чем в СКТБ радиозавода, казалось бы, нельзя и мечтать. Да и коллектив был прекрасный. Организация работ разумная: мы в лаборатории макетируем, нашему действующему макету конструкторы придают приличный вид на бумаге, экспериментальный цех делает образец… Но физики не зря придумали «теоретическую мэрфологию», к которой и далее нам придется обращаться. Закон Мэрфи «Если какая-нибудь неприятность может произойти, она случается» имеет ряд следствий. Одно из них: «Если дела идут хорошо, что-то должно случиться в самом ближайшем будущем».

Дела шли хорошо. Мы сдали Госкомиссии низкочастотный селективный усилитель и синхронный детектор — приборы, которые были нужны буквально всем, кто занимается оптической спектроскопией и радиоспектроскопией.

1960 год. На первомайской демонстрации во время работы на радиозаводе.

Приступили к выпуску небольшой партии таких приборов на нашем радиозаводе и передаче их производства на завод в Муроме. Я был уверен, что руководство нашего завода подаст заявку на разработку новой аппаратуры для научных исследований. Союзное министерство подталкивало к такому шагу. Но умудренное жизненным опытом руководство завода не хотело рисковать и вести новые разработки. Спокойнее было сопровождать производство давней продукции и улучшать ее характеристики.

Меня мучил вопрос:

— Почему завод с таким рвением добивался получения новых серьезных разработок ранее и почему сейчас делает все, чтобы таких заказов нам не дали?

Умудренный опытом Изя Каплан искренне удивился, что я еще не понял «мудрости» высшего руководства завода.

— Два года назад они подрядились сделать новые разработки, чтобы открыть новое структурное подразделение — СКТБ, получить штаты, фонды, деньги на капстроительство. А сейчас чем проще и чем меньше, тем лучше. Ты, Станислав, оказывается, совсем без понятия; думал, что мы будем здесь все время разрабатывать новые приборы. Все новое начальству до лампочки, им лишь бы не рисковать.

А. Н. Писаревский.

После этих слов Изи Каплана захотелось снова впасть в тоску, но я не успел это сделать.

Мне позвонил Александр Николаевич Писаревский, сказал, что приехал в Минск из Ленинграда, работает в университете и хотел бы со мной встретиться. После работы я заехал к нему в университет. Узнал, что он приглашен создать на физическом факультете кафедру ядерной физики. Услышал от него несколько хвалебных слов в свой адрес. Понял, что кто-то из моих собратьев по работе ему обо мне рассказал, и вдруг:

— А вообще-то, вы занимаетесь чепухой. Ваша электроника — вчерашний день. Нужно в любых делах брать на вооружение цифровую электронику.

Мне такой поворот разговора да и сам Писаревский не понравились, и я попытался его слегка уесть:

— Уважаемый Александр Николаевич. Я тоже читаю научно-популярные журналы и знаю, что у цифровой электроники прекрасное будущее. Более того, пять лет назад в моей курсовой работе были электронные цифровые элементы. Знаю ребят, которые создают в Институте физики ЭВМ «Луч», понимаю, какие проблемы они решают.

— А разве его еще не выбросили на свалку, этот «Луч»? Я о другой цифровой, о той, которая сегодня называется ядерной электроникой, о самой высокоскоростной и интенсивно развивающейся. За нею будущее. Короче, я предлагаю вам заняться настоящим делом и постараюсь, чтобы вы зарабатывали примерно столько, сколько в СКТБ.