Василь ЯКОВЕНКО

Как приходит конец - за ним является и начало, но - только уже чего-то нового, ранее неведомого.

Осмысление развития окружающих человека культурных ландшаф­тов, органических систем, судеб племен и народов да и самой цивили­зации волей-неволей заставляет обращаться к интеллектуальному на­следию.

Цивилизация, по словам француза Фурье, в замечательной лестнице движения и развития занимает важное место, поскольку «именно она создает движущие силы, необходимые для того, чтобы открыть путь к ассимиляции: она создает крупное производство, высокие науки...». 

Современная цивилизация превращает всеобщее пестрое простран­ство в единую систему, где властвуют мощные информационные компа­нии и транснациональные корпорации.

Словно мощный экспресс, летит цивилизация в неведомое, и ее путь, каким бы долгим он ни был, предопределяется законом развития, общим для всего человечества и не только для него. Взлет того или ино­го сообщества, народа, державы, империи, расцвет и падение - фаза! За ней начинается следующая, и так - цикл за циклом.

Закону развития подвластно все, что осознает себя и, возможно, не осознает, а только лишь развивается, дышит.

Законы же преподают нам те зрячие люди планеты, кто аналитиче­ским умом своим сумел найти ключ к происходящему в природе и об­ществе.

Примерно два столетия тому у французского мудреца Сен-Симона сложилась концепция чередования созидательных и разрушительных фаз (периодов) истории, где разрушение готовит почву для новых со­зидательных импульсов. Позднее, уже почти в наше время, этот тезис найдет блестящее развитие у российского философа Льва Гумилева, непосредственно в его работе о ритмах биополя этносов и различных уровнях их культурного и духовного подъема - пассионарности, или, если хотите, этнопсихологической активности.

Но только сегодня мы имеем дело со всеохватным применением но­винок и новшеств науки и техники, с глобализацией производств и вме­сте с тем жизненного уклада, а это вещь паки и паки противоречивая - вместе с благами, удобствами, которые привносятся в каждую семью (мобильная связь, информатика), глобализация отнимает у целых на­родов покой, вносит тревогу в души за свои материальные и духовные ценности, извечный уклад жизни, менталитет и характер, у каждого эт­носа свой, - все это подвергается испытаниям.

Отдельные компании, будто пауки, захватившие в свои цепкие лапы земной шар, юридически и по факту, как ни удивительно, становятся владельцами девяноста процентов богатств, различных ресурсов, обе­спечивающих жизнь, что на добрый лад должны бы принадлежать все­му человечеству.

Богачи властвуют, а известная, уважаемая, престижная ранее демо­кратия развитых государств низводится до роли девки, изнасилован­ной и выброшенной из храма цивилизации; при этом в официальных своих речах государственные мужи-благодетели, приведенные к власти все теми же компаниями, делают вид, что с ней, демократией, ничего не случилось.

Так или иначе, развитие событий на планете не дает нам покоя, осо­бенно если дело доходит до использования «высоких технологий» в ис­треблении людей и всего живого или, скажем, клонирования, где вызов бросается уже самому Создателю.

Интересно, что Шарль Фурье еще во времена Байрона и Пушкина, исходя из противоречий общественного развития, ставил насущную задачу: «Использовать разногласия, ибо доказано, что невозможно их уничтожить».

Ладно, господа хорошие, будем пользоваться тем, чем невозможно не пользоваться, - новейшими информационными и прочими техно­логиями.

Но все же, как избежать безумия, опустошения душ, как предотвра­тить голод, утихомирить агрессивность и торговлю людьми, женщина­ми, защитить себя и свет от терактов?

Где выход? И есть ли он, если барометр человеческого сообщества так устойчиво показывает на деградацию и возвращение подчас к сред­невековью?

Известная в мире организация ЮНЕСКО, занимающаяся вопроса­ми образования, науки и культуры, в июне 2001 года приняла Всеобщую декларацию о культурном разнообразии - документ, которому на роду было написано стать важным, знаковым, ибо разнообразие возводится в ранг «общего достояния человечества». Документ определяет защиту этой ценности как этническую прерогативу, неотделимую от общего че­ловеческого достоинства и способствующую всеобщему благополучию.

К сожалению, факт принятия декларации о культурном разнообра­зии знаковым не стал - по причине нашего недопонимания и игнори­рования документа чиновниками. Проще сказать, эта декларация недо­оценена на континентах.

А ведь она трактует разнообразие культур, как и разнообразие био­логических видов, важнейшим условием развития как такового, - в разнообразии движущая сила! «Будучи источником обменов, но­ваторства и творчества, культурное разнообразие так же необходимо для человечества, как биоразнообразие для живой природы».

При всем этом человечество, увлекшись высокими технологиями, информатикой и клонированием, игнорирует культурное и духовное на­следие поколений, оно идет по пути нивелирования и стирания особен­ностей культур, их разрушения в ряде стран и регионов. Впрочем, тут во всем этом нам стоит разобраться более обстоятельно и предметно.

Такую задачу как раз и ставили перед собой Союз белорусских писателей вместе с Белорусским социально-экологическим союзом «Чернобыль», когда (еще до принятия Всеобщей декларации ЮНЕСКО о разнообразии культур) взялись за подготовку международного сим­позиума о функционировании языков и национальных культур в со­временном мире. Наша тревога совпала с тревогой дипломатов ООН и ЮНЕСКО.

Люди теряют то, что когда-то было их душой и предметом гордости. Они оставляют на закланье свой язык, свой, надо заметить, храм духов­ный, возведенный, выделанный и украшенный поколениями предков - всего народа. В результате подобной инфантильности, обусловленной глобальными процессами и социально-политическими ломками (не­редко недоосознанными), в величественном храме духовной культуры начинают гулять сквозняки.

Но отойдем пока от Всеобщей декларации ЮНЕСКО и, собственно, от белорусской, украинской или еще чьей-то там языковой проблемы да с высот философской науки кинем взор в наш забубённый и сует­ный день.

Прежде постараемся вникнуть в то, что, собственно, есть развитие органической жизни, восходящее к человеческому сообществу, к ци­вилизации, ради содействия которому аккурат и создано и трудится ЮНЕСКО. Согласно исследованиям Константина Леонтьева, корифея русской философской мысли (книга «Византизм и славянство»), разви­тие - это «поступательное восхождение от простейшего к сложнейше­му, постепенная индивидуализация, обособление (с одной стороны) от окружающего мира, а с другой - от сходных и родственных организ­мов, от всех сходных и родственных явлений». В то же время это: «По­степенный ход от бесцветности, от простоты к оригинальности и слож­ности... постепенное увеличение богатства внутреннего и в то же время постепенное укрепление единства».

Исследуя развитие органического мира и человеческого общества, в целом цивилизации, ее появление, расцвет, угасание, гибель, К. Леон­тьев нашел, что одно и то же свойственно всему, что существует в про­странстве и времени и, безусловно, соотносится с «жизнью племен, дер­жавных организмов и целых культурных миров».

Демонстрируя действие закона на примерах, этот проницательный социальный аналитик приходит к выводу: «Все вначале просто, потом сложно, потом вторично упрощается, сперва уравниваясь и смешиваясь внутренне, а потом еще более упрощаясь отпадением частей и общим разложением, до перехода в неорганическую "Нирвану"».

Кстати, еще при жизни Константина Леонтьева в конце XIX века проявилась тенденция формирования некоего среднего европейца - в ряде стран распространялись одинаковые формы государственного управления и жизненного уклада. Ученым было замечено, что разно­образие и сложность европейской цивилизации начинает бледнеть. Это проистекало из-за того, что сглаживались морфологические контуры, ослаблялись религиозные антитезы, исчезали сословия, появлялись об­щие в чем-то черты... Исследователь приходит к выводу о постепенном сближении европейских стран и предстоящем образовании ими через определенное время одного некоего объединения в форме то ли феде­рации, то ли некоей грубо-рабочей республики. Увы, эти слова и пред­ставления Леонтьева, как мы видим теперь, стали пророческими - че­рез двести лет они воплотились в создание Европейского Союза.

Возникает, правда, вопрос: объединение государств Европы приве­дет цивилизацию к расцвету или же к скорой ее деградации? Однослож­но пока не ответишь, но закон не любит исключений, и тут, вероятно, многое будет зависеть от свободы в развитии своей национальной куль­туры каждой страной.

В этой ситуации уважение и сочувствие ранее вызывала Дания, со­противлявшаяся вхождению в Евросоюз.

Понятным было и высказывание Маргарет Тэтчер, экс-премьер-министра Великобритании, напечатанное в «Таймс». На ее взгляд, ЕС возник абсолютно косной и вредной структурой, тем более что «объ­единение экономических систем в один рынок приводит к потере суве­ренитета государств Союза».

Баронесса Тэтчер призывала своих соотечественников не прини­мать условий, предложенных Евросоюзом, оставить за собой право формирования сельскохозяйственной, внешней и внутренней полити­ки, восстановить национальный контроль над торговлей и промыш­ленностью. Континентальная Европа, по ее словам, на протяжении всей жизни порождала внутри себя грандиозные проблемы, которые потом приходилось решать совместными усилиями остальных стран мира.

Упаси, Боже, от рецидивов бывших европейских «грандиозных» про­блем и событий. И, тем не менее, при общем реальном или кажущемся благоденствии в Европе, одно настораживает - глухота чиновников Евросоюза и Совета Европы к национальным проблемам и развитию национальных культур; правда, справедливости ради заметим, что ев­ропейские комиссары напрямую пока что не вмешиваются в сферу эт­нической жизни, как это было в СССР, но уже и в ЕС многое начинает всредняться, нивелироваться, упаковываться в обертку европейской демократии, европейских стандартов, массовой псевдокультуры. Мой приятель Кястутис, приехав из Литвы, сетует на невнимание ЕС к на­циональным литовским заботам, размыванию родного языка и культу­ры. Дескать, одеяло там стягивают на себя Германия, Франция. По­тому, если идти от Леонтьева, невольно задаешься вопросом: сколько лет, сколько зим просуществует еще представительный и галантный Европейский Союз, пока не измельчает в созданном собственноручно духовном вакууме, после чего последуют упадок и распад?

Нельзя сказать, однако, чтобы этого кто-то в мире страстно желал. Нет! И для Европейского Союза еще пока не вечер.

Не исключено, между тем, что государственные деятели, парламен­тарии суверенных стран, иных сообществ определяют курс в одном каком-то направлении, а объективное, непредвиденное или проигнори­рованное в обществе течение выстраивает события так, как Космосу, Богу, Судьбе угодно. В подтверждение этих слов натурально кладется в историческое русло «эксперимент» с образованием Советской комму­нистической империи. Именно имея это в виду, Владимир Буковский, известный в прошлом диссидент, назвал Европейское содружество новым изданием Советского Союза. Он развил этот тезис, выступая в 2002 году в британском парламенте. Выступление не лишено было исторически ассоциативной и предметной логики. Оно как раз отвечает теме нашего разговора с «участием» философа Леонтьева.

Буковский провел развернутую параллель между ЕС и СССР.

«Кто руководил Советским Союзом?.. Он управлялся пятнадцатью личностями, которых никто не избирал и которые ни кому не давали отчета.

Каким образом управляется Евросоюз? Две дюжины никем не из­бранных людей определяют и назначают один одного, они не дают от­чета никому, и никто не может отправить их в отставку».

В Конституции СССР, вспоминал Буковский, было записано право республик на выход из него, но, если до дела, дороги назад не было. По­добная ситуация и в Евросоюзе, куда можно вступить, выйти оттуда вряд ли удастся. Почему? «Не предусмотрено такой процедуры. Все это, продолжал он, очень подобно на то, к чему я так привык в Советском Союзе, бывшем агрессивной страной».

Буковский не обольщается заверениями идеологов Евросоюза, что «цель создания ЕС - всеобщее процветание», дескать, объединение «необходимо для преодоления этнической обособленности, нашей на­циональности, наших суеверий, наших традиций, и потому после того, как это произойдет, мы во все века будем жить счастливо как многона­циональное сообщество».

Какая самоуверенность! Особенно в том, что касается «суеверий», а на деле - продемонстрированной прежде в истории ломки и отмета­ния национальных препон! По мнению же Буковского, произойдет что-то противоположное: «После семидесяти трех лет жизни в Советском Союзе, который согласно теории должен был стать счастливой семьей народов, у нас было столько этнических конфликтов, сколько не могло появиться ни в одной другой стране». Вот так ничтоже сумняшеся чи­новники Евросоюза намерены подрубить сук, на котором сидят.

Российская философская школа, между тем, абсолютно заслуженно может гордиться исследованием культурно-исторических типов, позна­нием законов развития цивилизации, которые (законы) долгое время игнорировались да и теперь еще не заняли надлежащего места в голо­вах политиков. Тут к месту вспомнить имена Н. Данилевского, пред­шественника Леонтьева, Н. Бердяева, Л. Гумилева. Их труды, их мысли, суждения много о чем говорят культурному свету. Добавим: как и имя Вильгельма фон Гумбольдта. Кстати, Гумбольдт определил цель челове­чества как «развитие разнообразия». Он писал, что условия, необходи­мые для этого - свобода и «разнообразие состояний».

Теме развития цивилизации в наше время посвяещены книги и Эн-тани Смита «Национализм в двадцатом столетии», а также «Национа­лизм и модернизм», Освальда Шпенглера «Закат Европы», Эрнста Гелл-нера «Нации и национализм», Миколы Круковского «Блеск и трагедия идеала», Анатолия Астапенко «Национальная идея в современном мире», последние два - белорусы.

Рассказывая о пробуждении народов и отстаивании ими нацио­нальных духовных ценностей, своей исторической и культурной иден­тичности, исключительности, Смит, как, впрочем, и наши Круковский и Астапенко, склоняется к мысли об организационной стабильности национального государства; в этом случае, по крайней мере, в стране сохраняется сила и устойчивость, страна живет национальной идеей и заботится о своей материальной и духовной культуре.

Либеральные космополиты и утописты на протяжении столетия мечтали о взаимозависимом мире с единой плотной цивилизацией и беспрепятственным передвижением ее граждан по континентам. Марксисты предсказывали, что из многочисленных культур капита­лизм и социализм создадут единую мировую культуру и язык, единую литературу, которые сотрут национальные разнообразия и откроют перспективу для дальнейшего развития цивилизации. В обоих случаях, пишет Смит, «оптимистические» прогнозы показали себя ошибочны­ми - ни урбанизация и индустриализация, ни массовое образование не извели национализм. Более того, читая и перечитывая книги англи­чанина Смита и других философов, я основательно укреплялся в мысли, что идеология национализма внутри цивилизации неисстребима, ибо это идеология самостоятельности, культурной состоятельности и само­бытности, с переплетением наших помыслов с помыслами и наследием предков. Это, по сути, ведь идеология потомственного хозяина на своей земле, идеология новых патриотических чаяний и устремлений. Да и как называть все, что здесь перечислено и что опущено, идеологией? Если в этом явлении - просто жизнь, жизнь с опорой на выпестован­ную в веках духовную культуру! Иного народу не дано, отними у него это - посыплется нация, исчезнет славный самобытный народ, пойдут грабежи, убийства, теракты, что только усугубит угасание, упадок, де­градацию цивилизации.

В самом деле, национализм - явление непреходящее, пока остается живым и усердным в созидательной своей деятельности народ. В самом деле, потому как жаль. Да, моя душа наполняется безысходной гру­стью и скорбью от мысли, что исчезает русская нация. Национализм, о котором пишет Смит, не что иное, как своего рода иммунитет этниче­ского сообщества! А почему бы и нет? Национальный патриотизм под­нимает здоровый, крепкий, защитный дух народа и нации.

Нет, пока существуют этнические сообщества, а тем более нацио­нальные державы - национализм не уступит свое место космополи­тизму, и противостояние негативным проявлениям глобализации в об­ласти духа будет обеспечено, по крайней мере в это хочется верить.

Безусловно, наши ссылки на авторитетные имена - а на Западе их, конечно же, больше - так или иначе свидетельствуют об основатель­ной научной базе, на которой возникла, ставши явлением, Всеобщая декларация о культурном разнообразии.

Белорусской стороне в этой богатой своими предпосылками си­туации, наверное, сделало бы честь, если бы наши государственные мужи взялись да хоть немного поправили положение с использовани­ем и, прежде всего, изучением в школах языка титульной нации - бе­лорусского, с его распространением в суверенном государстве. Благо в столице Беларуси - Минске аккурат и проходил тот самый трех­дневный международный симпозиум, о котором замечено выше в этой статье, с участием Генерального директора ЮНЕСКО Коитиро Ма-цуура, с бесцветными, дежурными выступлениями на нем наших не­задачливых чиновников да при дивном самоустранении от разговора демократической, как она себя именует, оппозиции, считающей, что надо прежде взять власть в свои руки, а потом уже заниматься нацио­нальной политикой.

Условия развития и жизни, возможности заботливого отношения к своей национальной культуре и употребления белорусского языка в нашем белорусском обществе сегодня нисколько не лучше, чем в Речи Посполитой, куда входило на правах субъекта федерации и Великое Княжество Литовское (литвинами прежне звались белорусы!) и где уже в 1696 году писарям возбранялось писать по-белорусски. Народ пере­живал полонизацию. Или как в царской России после раздела Речи Посполитой с жестокой российской политикой русификации и запре­щения белорусского языка.

Не повезло белорусскому языку и в коммунистической империи - СССР, где Беларусь фактически составляла часть той самой фантасти­ческой Икарии и терпела от уравнивания, урезания, смешения культур, разрушения исторических памятников, стирания различий в процессе создания «нового советского человека» как некоего небывалого вида «совка» или Шарикова. В 60-е годы многие белорусские школы по прика­зу партийных боссов запросто переводились на русский язык. При этом ни учителя, ни родители не смели перечить столь «мудрой» и «дально­видной», а на самом деле волюнтаристской и преступной политике пар­тии. Никита Хрущев однажды на митинге, устроенном в честь его при­езда в Минск, изрек: «Чем скорее вы перейдете на русский язык, тем скорее мы придем к коммунизму».

Совсем плохи дела с употреблением и изучением белорусского язы­ка нынче, когда политики от прошлого, натренированные в мудрство­ваниях космополитизма, навязали закон о двух державных языках. Тем самым они создали условия для господства в стране русского языка, при всяческом ущемлении белорусского. Как-то при встрече с писателями Министр образования Республики Беларусь «утешил» нас: «Не вол­нуйтесь - белорусская мова не исчезнет, мы заметили тенденцию: чем больше притискаем, тем больше желающих учиться по-белорусски». И не есть ли это государственная профанация, кромешняя, совковая, не есть ли это воинствующий цинизм? Потому не случайно в недавно составленном экспертами ЮНЕСКО атласе «Мировые языки в опас­ности» белорусский язык отнесен уже к группе языков, нуждающихся в спасении.

Для нашей белорусской ситуации, в которой теперь происходит небывалое до этого расслабление и смешение языковых стихий и где национальная культура вытесняется наносной массовой культурой, в силу чего мельчает и упрощается духовная жизнь, для нас ощутимой является опасность утраты самоидентификации и суверенитета, а в ко­нечном итоге - народа, который, по словам писателя В. Быкова, «у нас украли». По белорусскости на Беларуси начинает звучать поминальный звон. Ибо, по выражению того же фон Гумбольдта, «не может процветать язык, на котором говорит недостаточно большое число людей... Язык всегда приостанавливается в своем развитии, как только нация в целом перестает жить деятельной внутренней жизнью в качестве массы, в ка­честве нации». Это о нас, скорбящих и скорбных. Это для нас, пожи­нающих национальный нигилизм, преднамеренно посеянный в душах давно-издавно закрепощенного народа. Да, это для нас звучат теперь страстным предупреждением слова современника К. Леонтьева - заме­чательного деятеля белорусского возрождения, писателя Франтишка Богушевича: «Не оставляйте ж мовы нашей белорусской, чтоб не умерли».

Язык и этническое сообщество, нация - это что-то неразделимое и самобытное, яркое, отличительное по темпераменту, воистину - ред­чайшее на земле явление! Это хорошо понимают наши патриотически настроенные белорусские ученые, деятели культуры, да и не только они. Ведь закваска осталась у многих.

«Нация - цель! - пишет Владимир Конон, доктор философских наук. - И так было всегда у людей. А под цель уже или по мотивам цели формируется идеология. Государство - средство консолидации нации». А ниже буквально: «Нация приобщается к вечности через свой язык и культуру, символически выраженную в национальном языке».

Жаль, однако, что эти веские, основополагающие тезисы Конона не затрагивают ни слуха, ни сердца наших «ответственных» за националь­ную и государственную политику соотечественников - отнюдь не ря­довых сограждан.

И - достаточно сказано, чтобы уже подойти к финалу. Согласно закону развития, государство создает условия для духовного и куль­турного самовыражения и благоденствия национальных меньшинств. А ликвидация этнической узорности, упрощение структур и смешение, особенно на фоне наркотизации и алкоголизации, ведет прямо-пряме­хонько к деградации и вымиранию.

Ни на что хорошее не показывает и этническое замещение марги­налами коренного населения в единой государственной структуре. Неспроста же в 90-е в российской Государственной Думе ставился на порядок дня вопрос о русском народе. Как и в приснопамятные цар­ские времена, когда Россия считалась военной державой, так и нынче, у элитной части русских, по моим наблюдениям, превалирует стрем­ление к приращению территорий. Управленческий аппарат страны катастрофически мало внимания уделяет внутреннему обустройству, этническому комфорту, патриотизму, наконец, развитию этнопсихоло­гической активности в стране.

В условиях глобализации и глобального вызова в информационном пространстве от мирового сообщества вообще требуются корректные, уважительные, благосклонные отношения к национальным проявлени­ям чувств, национальным меньшинствам, к малым и закрепощенным народам.

Цивилизация останется на позициях развития до того времени, пока будет жива и действенна традиционная культура, поднявшая че­ловечество на ноги и подпитывающая его. Только в этом случае каждый будет испытывать гордость за свою семью как частицу народа, за свой народ, за ранее творивших предков - их и его культуру, за родную зем­лю. Лишь только в этом случае наши дети будут расти не перекати-по­лем, а настоящими гражданами, патриотами единственного, реального, ощутимого сердцем Отечества, и всего меньше - денежного мешка. Тогда-то станет возможным и адекватный обмен между самобытными сообществами, Беларусью, например, и Россией, Беларусью и Украиной, Арменией ... их взаимное обогащение. Причем, в условиях этнического спектра сообществ культурное своеобразие каждого из них будет ме­няться, совершенствоваться, становиться все более многогранным.

По-видимому, только так и только при таком активном и гармониче­ском взаимодействии культур развитие будет продолжаться даже в ус­ловиях современных информационных и технологических глобальных процессов.

Петербургские строфы / Ред.-сост. М. А. Аникин. - СПб.: Издательский дом «МИРС», 2011 - C. 420-430.