Не па-людску, як злодзеі і нахабнікі, пачалі будаваць на Беларусі атамную электрастанцыю і нават месца не выбралі больш надзейнага, чым пасадзіць яе на разлом зямной кары ў Астравецкім раёне, дзе акурат сто гадоў таму адбыўся землятрус.

А калі ён паўторыцца?

Альбо проста пасунуцца на разломе зямныя пласты?

Ці справіцца тады з бядою той, хто прымаў у сваім кабінеце "палітычнае", неадпаведнае Орхускай канвенцыі, чытай, некампетэнтнае і злоснае (у перавышэнні сваіх службовых паўнамоцтваў) рашэнне??? Альбо тады яму будзе трын-трава? Як і ў выпадку з Чарнобылем... Зрэшты, мяркуючы па сітуацыі, і гэтак званая Беларуская АЭС будзе належаць не Беларусі, а Расіі, і гэта яшчэ раз пацвердзіць, хто тут гаспадар.

Ніжэй мы змяшчаем заклапочаную гутарку з вядомым на постсавецкай прасторы вучоным, тэктаністам Паўлам Атрушкевічам (паводле публікацыі ў газеце "Народная воля" за 23 снежня 2008 года).

Вучоны пачынае гутарку:

- Я утверждаю, что белорусские специалисты не могут сказать, где конкретно, в каком именно месте проходит разлом земной коры. Они не провели соответствующие исследования и знают только приблизительную зону разлома. Я ни у кого не хотел забирать хлеб, я готов был выступить консультантом и научить, объяснить, как такие исследования проводятся, поскольку имею огромный опыт в этой сфере.

Он участвовал в подборе площадки для Рижской АЭС, изучал, как ведут себя тектонические разломы на специально созданных алма-атинском и талгарском полигонах. В конце концов, он создавал первый в СССР полигон, наблюдения на котором позволили ученым хотя бы понять, что же есть тектонический разлом и чем он опасен.

- «Полигон» тут - слово ключевое. Без создания специального полигона белорусские ученые просто не могли определить, какую площадку они выбрали.

Геологи своими методами могут определить зону разлома. Для того, чтобы его обнаружить с точностью до метров, необходим геодинамический полигон с сетью геодезических опорных точек в виде реперов разной глубины, «якорь» которых должен находиться ниже зоны промерзания, а часть - в зоне постоянных температур. И тогда после проведения тщательных замеров будут исключены сезонные колебания и выявлены участки, где фиксируются наибольшие вертикальные движения земной коры. И уже эти участки надо изучать более пристально, сужая зону наблюдения: чем чаще будут точки наблюдения, тем более точно можно определить разлом.

- И как долго должны вестись такие исследования?

- Минимум год. Но потом еще и на протяжении всего периода строительства. Потому что очень важны и скорость сдвигов, и равномерная просадка пластов, и, собственно, геологические грунты, и многое-многое другое.

- Приборы позволяют фиксировать и горизонтальные, и вертикальные сдвиги?

- Да, уже есть приборы, которые позволяют зафиксировать и горизонтальные сдвиги, наиболее распространенные в Беларуси. Кстати, в этой связи могу вспомнить историю, которая случилась в Казахстане с Сары-Агачским элеватором. Его просто разорвало пополам, так как оказалось, что элеватор был построен на разных инженерно-геологических пластах. При строительстве элеватора ни о каком разломе вообще не думали, главным было, чтобы он оказался поближе к железной дороге. Что получилось в результате, я вам рассказал.

- А как часто геологи ошибаются, проводя исследование участков под АЭС традиционными методами?

- К сожалению, такие случаи известны. Классический пример - Игналинская АЭС. При ее строительстве знали, что площадка выбрана в зоне разлома и, более того, хотели станцию от разлома отодвинуть, потому «скорректировали» проект, исходя из бытовавших в геологической науке представлений. В результате именно на разлом станцию и «посадили». Чудом не «посадили» на разлом Рижскую АЭС, благо, Институт физики земли вмешался в этот проект, зато на разломе оказалась Рижская ГЭС. Поверьте, я много работал с участками, где на картах геологами были обозначены разломы. Но при более тщательном исследовании практически всегда оказывалось, что и разлом не там, и проходит он не так. Причем ошибки составляли не метр и даже не сто метров, случалось, что и на километр «промахивались», и на два.

- Островецкую площадку специалисты называют «расколотым блюдцем», это значит зоной, где проходят разломы земной коры. Можно ли там вообще что-то строить?

- В таких местах особенно важно знать, где именно находится разлом. А «Зона» - это ведь понятие широкое. На разломе могут стоять какие-то второстепенные здания, административные постройки, но очень важно, чтобы ни сам реактор, ни хранилище радиоактивных отходов не оказались на нем. Поэтому тут нельзя гадать, тут надо знать абсолютно определенно, где строить и что.

- А вам не кажутся более безопасными площадки в Могилевской области? Там нашли меловые породы, но все-таки это не разломы, а более устойчивые пласты?

- Нет, не кажутся. Мел - неустойчивый и коварный грунт. И не только потому, что он мягкий. Я не вижу большой проблемы, если на выбранной площадке имеется просадка грунтов, хотя многие в таких случаях пугают, мол, «реактор сползет в землю». Но мел поддается разжижению водой, часто это происходит неравномерно, а вот неравномерные сдвиги грунтов - явление очень опасное.

Все три площадки находятся в одинаковой сейсмической зоне. Широко упоминаемые белорусскими специалистами ссылки на то, что Островецкая площадка сейсмична, поскольку находится в зоне, где в начале прошлого века было землетрясение (об этом и «Народная воля» писала), я считаю каким-то нонсенсом. Там не могло быть землетрясение в 6-7 баллов по шкале Рихтера хотя бы потому, что американский сейсмолог Рихтер ввел свою шкалу позже, в - 1935 году, а островецкое землетрясение случилось в 1908-м.

- Но так говорят специалисты...

- Я часто слышал от специалистов абсолютные глупости. Однажды чиновник, которому я сообщил о разломе, приказал: «Перенесите его на другую сторону дороги...» Впрочем, в данном случае я хотел бы акцентировать внимание на ином: было землетрясение или не было, какое оно было - это не самое важное. Главное здесь - тщательное изучение площадки, где планируется строительство АЭС, даже если она находится в самой что ни на есть безопасной, на первый взгляд, зоне.

Кстати, я не ожидал, что Александр Лукашенко по такому важному вопросу меня не примет. Мы ведь знакомы с ним, встречались в Казахстане, где я возглавлял объединение белорусов «Бацькаўшчына», я был сенатором верхней палаты казахского парламента нескольких созывов, ректором архитектурно-строительной академии Алма-Аты, наши встречи были очень теплыми. Это сейчас вышел на пенсию и вернулся в родную Беларусь, но ведь знания и опыт никуда не исчезли.

Но, к сожалению, президент, судя по всему, даже не читал мое послание. Некий начальник управления его Администрации С.И.Буко ответил мне, что в соответствии со ст.9 Закона Республики Беларусь об обращениях граждан мое письмо переправлено в Совет министров. И дальше оно гуляло все ниже, ниже и ниже. Честно говоря, я этого не понимаю: если уж вопрос строительства АЭС не в компетенции президента, то какие тогда вопросы находятся на его рассмотрении?

- Александр Лукашенко не геолог, не тектоник, не строитель и не специалист по инженерно-геологическим исследованиям. Но именно ему предстоит подписать решение о строительстве АЭС и выборе площадки. Если бы все-таки вам дали возможность встретиться с ним, что бы вы сказали? Что бы вы ответили, если бы президент напрямую спросил: «Как не ошибиться в выборе?»

- То же, что сказал и вам: «Необходимо тщательное изучение выбранной площадки». Потому что строительство АЭС - это большая ответственность. И объяснил бы, как это надо делать.

Елена Новикова