Екатерина ПАНТЕЛЕЕВА, Рэспубліка

Теперь Жулика в деревне Будочка Хотимского района знает каждая собака. Известность и деньги свалились на четвероногого дворнягу, который уже десять лет охраняет двор семьи Потаповых, в пятницу, 15 февраля. В то утро, растапливая печь, пенсионер Василий Петрович услышал лай за окном. “Чаго гэта Іванавічу дома не сядзіцца?” — подумал он и гостя встречать не стал. А зря. Ведь это был юрист столичного адвокатского бюро, который приехал с невероятным сообщением: Жулику досталось наследство почти в миллион долларов.

Зелено, да не молодо

…В Будочку автобус прибыл около десяти утра. На остановке меня встречает Василий Петрович. О том, что он хозяин пса-миллионера, сразу и не догадаешься: дедушка в фуфайке, шапке-ушанке и валенках.

— Думала, вы весь в золоте и бриллиантах будете, — шучу я.

— З золата ў мяне толькі зуб, — улыбается дедушка. — І той паставіў яшчэ ў 1963-м, пасля таго, як вярнуўся з заробкаў ва Украіне.

Мы пробираемся в заметенный снегом двор. Возле будки у сарая Жулика не видно и не слышно.

— Ён цяпер у хаце жыве, — приглашая в дом, объясняет Василий Петрович. — Мы з жонкай залу яму аддалі. З Іванавічам — суседам — перанеслі туды наш з бабкай вялікі ложак. А потым Маруся пярыну яму паслала і падушкі — свой пасаг — побач раскідала. Каб толькі Жулічку добра спалася.

Попасть в апартаменты четвероногого миллионера оказалось непросто. На двери, как телохранитель, — табличка “Прошу не беспокоить”.

— Ідзіце пакуль у кухні пасядзіце, снедае сабачка, — останавливает нас Мария Ивановна, жена Василия Петровича. — Толькі ж прачнуўся, хвілін 30 таму. Я яго памыла, аўсянкі са свінінай, як ён любіць, прыгатавала. Дык ён зараз есць.

Пока бабулька хлопочет в комнате собаки, дедушка рассказывает, за что на их семью свалилось американское наследство.

— Дзесьці ў 2007 годзе прыязджаў у нашу вёску мужчына з Каліфорніі — Джон Фёдараў, — вспоминает Василий Потапов. — У час вайны ён, выха-дзец з Будачкі, трапіў у нямецкі палон, а пасля вызвалення паехаў у ЗША. Там разбагацеў. І, відаць, перад смерцю вырашыў пабываць на радзіме. У той дзень мы з Марусяй ездзілі на поле глядзець, ці трэба бульбу палоць. І Жуліка з сабой узялі. Па дарозе сустрэлі Джона. Ён спытаўся, дзе стаяла хата яго бацькоў. А потым зірнуў на Жуліка і кажа: “Господин, продайте мне вашу собаку”. Гляджу: амерыканец ледзь не плача.

Оказалось, когда в мае 1945 года освобожденные войсками союзников Федоров с другими советскими военнопленными были в фильтрационном лагере, к ним привязался пес, очень похожий на Жулика. Правда, звали его Валет. Четырехлапый попутчик преодолел с Джоном всю дорогу до Америки и стал его лучшим другом. Вместе они делили скудную еду и гуляли по ночному Детройту, где молодой человек работал испытателем на заводе Форда. В 1950-х собака заболела. В это время из-за экономического кризиса люди стали массово покидать город. И мужчине пришлось выбирать: сделать собаке дорогостоящую операцию или купить билет до Сакраменто, где ему пообещали хорошую работу. Всю оставшуюся жизнь Федоров так и не смог простить себе смерть друга...

И вот спустя столько лет в Жулике из деревни Будочка “белорусский” американец увидел своего Валета. За питомца Джон предлагал Василию Петровичу “шмат зялёных паперак”, но дедушка не согласился: все-таки с собакой они друзья, вместе и коров пасут, и на охоту ходят.

— Ды і што тут хлусіць, калі вып’ю, хто, як не Жулік, мяне дадому давядзе, — смеется собеседник. — Расчараваны “амерыканец” тады папытаў маё імя ды мянушку сабакі. На тым і разышліся. Вось толькі жонка пасля гэтай гісторыі са мной месяцы два не размаўляла.

— Ідзіце гляньце на нашага багацея, — заходит на кухню Мария Ивановна.

Он один такой на белом свете

Жулик нас встречает как король, лежа на перине. Он лениво поворачивает голову, чтобы посмотреть, кто пришел, и снова переводит взгляд на экран телевизора. Там как раз показывают “Пока все дома”.

— Плазма — адна з умоў кантракта. Яе прывёз натарыус, — опережает мой вопрос Василий Петрович.

Во второй раз, когда юрист приехал обсуждать вопросы вступления Жулика в наследство, он ознакомил Потаповых с контрактом, в котором указывалось, как должны расходоваться полученные от Джона Федорова средства.

Так, с 16 февраля Жулику причитается личная комната с большой кроватью и телевизором. А также сбалансированное трехразовое питание, в которое будет обязательно входить не менее полукилограмма мяса в сутки. Дважды в день — душ и прогулки на свежем воздухе. А еще для долгих осенних и зимних вечеров, если вдруг Жулик захочет поспать на улице, ему полагается будка с подогревом — ее пришлют из Америки. И раз в год, “чтобы собака расширила свой кругозор”, — путешествие в любую страну мира, которую Жулик будет определять, ткнув носом в карту.

— У ліпені ўжо паедзем. Дык вось мы з бабкай марым, каб ён Парыж выбраў, глядзіш, у нас другая маладосць пачнецца, — потирает руки Василий Петрович. — Дарэчы, за тое, што мы з Марусяй Жуліка даглядаем, нам выплачваюць суму, роўную двум сярэднім заробкам у краіне ў месяц. Плюс тры мільёны на расходы.

Продукты Потаповым раз в неделю привозит представитель Минского адвокатского бюро, который ведет дело Жулика. Он же будет заниматься и организацией поездок по миру. Кстати, именно ему раз в месяц Мария Ивановна сдает чеки и письменный отчет о потраченных на собаку деньгах.

— Пятровіч, ты што рассеўся, трэба сабачку на шпацыр весці, — доносится из кухни голос Марии Ивановны. — У яго ж рэжым.

Дедушка начинает одевать на Жулика ошейник. Собака не дается. Видимо, ходить на поводке ему, свободолюбивому псу, не очень нравится.

— А не было желания отказаться от всего этого наследства? — спрашиваю я.

— На каго ж мы пакінем Жуліка? Грошы да дабра не даводзяць, прападзе ён без нас, — говорит хозяин, и мы выходим на широкую сельскую улицу.

Меня провожают к автобусной остановке. По дороге встречаем соседа Потаповых — Максима Воеводенко.

— Пятровіч, калі з Жулікам у сваты прыйдзеце? — спрашивает он. — У мяне тры прыгажуні на выданні.

Услыхав о “девушках”, Жулик активизируется.

— Яму па чалавечых мерках ужо каля 50, а як толькі пра нявесту пачуе, адразу страпянецца, хвост кручком і вочкамі лып-лып, — то ли в шутку, то ли всерьез говорит Василий Петрович. — Каб за мной так у маладосці нявесты бегалі, як зараз за Жулікам. Заўчора нават з Хоцімска лабрадоршу прывозілі. Хутка, глядзіш, і са сталіцы “дзеўкі” пацягнуцца…

...И все же, несмотря на миллион на счету, Жулик так и остался обычным деревенским псом. Да, прогулки у него по расписанию, а будка скоро будет с подогревом. Но собак, в отличие от многих людей, деньги не меняют.

Комментарий специалиста

Мария ПРОТАСЕНЯ, юрист адвокатского бюро “Александров и К” города Минска:

— В январе, когда нам позвонили из Калифорнии и предложили представлять интересы физлица, которым является собака, мы, конечно же, не поверили. Но позже нам выслали подтверждающие документы, и оказалось, что все оформлено юридически правильно и что на указанном счете действительно находится 993,7 тысячи долларов. Таким образом, сегодня Жулик — единственный в стране пес-миллионер. Все расходы, как и исполнение указанных в завещании условий, строго контролируются. Мы предлагали Потаповым отказаться ухаживать за псом: пенсионерам делать это непросто. Тогда семья получила бы компенсацию, а мы нашли бы Жулику опекуна. Но они отказались. По условиям завещания, средства будут расходоваться в течение всей жизни клиента. После смерти ему установят памятник в деревне Будочка, десять процентов от неизрасходованной суммы перечислят семье Потаповых, а все остальное перейдет на счет американского собачьего питомника.